Наталия Строцци

Строцци — это Италия. Строцци — это Тоскана. Строцци — это Флоренция. Родоначальники знаменитого вина Vernaccia, о котором писали еще Данте и Бокаччо, Микеланджелло… А Медичи, как сообщают нам архивные записи, несмотря на семейную вражду, заказывали бутылками это вино. С княжной Наталией Строцци мы будем пить кофе и natural water в ресторане с садом, в десяти минутах от центра Флоренции и знакомиться гораздо ближе. Интересно, что за час беседы мы успеваем коснуться, кажется, всего на свете — и России, и Франции, и пандемии (а куда сейчас без неё), балета, театра и, конечно же, вина. Корнями генеалогическое древо Строцци уходит еще в XIII век. Как говорит сама наследница, мы с сестрой Ириной, от Моны Лизы, их далёкой прабабушки — нас отделяет 15 поколений. Отец Наталии — Джироламо Строцци: граф, герцог, князь. Мама — княгиня Ирина Строцци, — душа и сердце семьи. Потомок первых русских эмигрантов, она родилась в Париже и стала одной из самых влиятельных аристократок Италии.

A prima vista sembrerebbe molto emotiva ed espressiva. Con un'ottima pronuncia in russo e delle mescolanze di francese e italiano. Di conseguenza il suo linguaggio è molto interessante, originale, colto. La principessa Natalia Strozzi conserva ricordi molto vividi della sua vita in Russia nei primi anni '90, dove ha vissuto pienamente le proprie impressioni del cambio di un'epoca politica. Oggi le sue storie sono come un flashback. «Flash» — come lei li chiama. Paragonabili a un patchwork della vita.
Gli Strozzi sono l'Italia. Gli Strozzi sono la Toscana, Firenze. Sono produttori del famoso vino Vernaccia del quale parlavano già Dante, Boccaccio, Michelangelo… e di cui i Medici, come ci raccontano gli archivi, nonostante le faide familiari, ordinavano bottiglie per la Corte.
Con la principessa Natalia Strozzi ci siamo presi un caffè in un ristorante con giardino, a dieci minuti dal centro di Firenze, per parlare da vicino.
È interessante che in un'ora di conversazione siamo riusciti a parlare di molti argomenti — della Russia, della Francia, dei problemi della pandemia (come non parlare anche di questo) del balletto del teatro e, naturalmente, del vino.
Le origini dell'albero genealogico degli Strozzi risalgono al XIII secolo. Oltretutto come da studi confermati e da documentazione di vari archivi Natalia e sua sorella Irina sono la 15 generazione da Monna Lisa, loro lontana bisnonna. Il padre di Natalia è il principe Girolamo Strozzi e la madre — la principessa Irina Strozzi — è l'anima e il cuore della famiglia. Discendente dei primi emigranti russi, nata a Parigi, è diventata tra le più influenti aristocratiche d'Italia.

— С самого нашей с сестрой рождения бабушка и мама говорили с нами только по-русски, — вспоминает она. — С папой, естественно, по-итальянски. Потом, в два-три года мы начали разговаривать на французском, ну и английском. Поэтому у нас с детства сразу было четыре языка. Уверены, что мы сможем передать эти же знания нашей дочери Софии, которая в свои два года уже говорит на двух языках.
А как ваш отец, итальянец, относился к тому, что вы учились в России, да ещё и в такие лихие годы?
Папа — типичный флорентиец. Когда к нам в гости приезжали Познер и Ургант, снимали фильм про Италию, они были нашими гостями и спросили папу: «Кто вы прежде всего?» И папа ответил: «Прежде всего я флорентиец, потом тосканец, а потом итальянец!» Вы знаете, род Строцци — древнейший. И наш отец — пока последний Строцци. В 13 лет я поехала в Россию, в Санкт-­Петербург. Потом наступил 91й год, — и я всю «перестройку» пережила лично. Помню, как под патронатом мэра А. А. Собчака проходил телемарафон «Возрождение» и как в течение суток на сцене Кировского театра звучала музыка в исполнении всемирно известных солистов, оркестров и хоров. И мы с сестрой были приглашены, единственные самые молодые участники телемоста. После этого события я призналась отцу: «Я сюда вернусь, чтобы продолжить мое обучение балету. Я поеду в Россию! Тут колыбель балета — и это всё! И меня отпустили… В 13 лет… В 90е годы… Я поступила в Вагановское училище (Академия русского балета им. А. Я. Вагановой), потом я танцевала в Мариинке пять лет. Я работала и работала много.
Расскажите, как Вы стали заниматься балетом?
— Мне было лет пять, когда меня повели на балет «Петрушка», и там, во втором составе выступал Нуриев… и тут уже я заметила разницу… А потом меня повели на Спящую красавицу. Я была очарована. Вернувшись домой, я попросила купить пачку, туфельки и включить мне музыку из балета. И я тогда перетанцевала всех персонажей, которые там были, и все акты. Точно в соответствии так, как было там. И все поняли, что, наверное, балет это моё. И я начала танцевать. И все звезды, которые останавливались у нас и заходили к нам. А это и Плисецкая, и Уланова и, Нуреев. Мы с ними занимались, когда они имели свободное время. Где мы встречались — там и занимались. Нуриев очень любил мою семью и бабушку, может быть, потому что она напоминала ему его маму. Бабушка Наталия, кстати, была уникальное лирико-­колоратурное сопрано. От Бога. Ей даже Каллас, когда они встречались, сказала — «да, мадам, вы счастливая, потому что у вас уникальный голос и ещё у вас есть семья. А я совсем одна… »

«Ricordo che nostra nonna e nostra madre fin dalla nascita ci parlavamo solo in russo, mentre, ovviamente, con mio padre parlavamo in italiano. Poi, ricordo che all'età di due o tre anni abbiamo iniziato a imparare il francese e, naturalmente, l'inglese. Fin dall'infanzia, abbiamo parlato quattro lingue contemporaneamente. Cercheremo di trasmettere queste conoscenze anche a nostra figlia Sofia. Comunque già parla due lingue a 2 anni».
Il Suo papà è italiano. Come ha accettato che Lei sia andata a studiare in Russia, in anni molto travagliati?
Mio padre è un vero fiorentino. Ricordo quando Vladimir Pozner e Ivan Urgant stavano girando un film sull'Italia, hanno fatto anche un episodio su noi e quando hanno chiesto a papà: «Cosa sente di essere prima di tutto?» la risposta è stata ''prima di tutto sono fiorentino, poi toscano e poi italiano''. La famiglia Strozzi è una delle più antiche e mio padre è l'ultimo discendente. All'età di 13 anni sono andata in Russia, a San Pietroburgo negli anni '90 ed ho vissuto personalmente tutto il periodo della perestrojka. Ricordo come sotto il patrocinio del sindaco della città A. Sobchak si è tenuta la maratona televisiva «Vozrazhdenie» e durante tutta la giornata, sul palcoscenico del teatro Kirov, si sono esibite famose stelle ed artisti. Anche mia sorella ed io siamo state invitate per ballare ed eravamo le più giovani artiste. Al ritorno in Italia ho confessato a mio padre che sarei tornata a studiare in Russia. Qui è la culla della danza classica e questo per me è tutto. I miei mi hanno lasciato andare all'età di 13 anni, negli anni '90. Sono entrata a far parte della Vaganova Academy of Russian Ballet e in seguito ho ballato al teatro Mariinsky per cinque anni. Ho lavorato, e ho lavorato molto duramente.
Quando Lei ha iniziato a studiare danza classica?
Avevo circa cinque anni quando mi hanno portato a vedere il balletto «Petrushka» di Igor Stravinskij e nel secondo cast si esibiva Rudolf Nureyev… e già notai la differenza di espressività con il precedente artista…» Poi mi hanno portata alla «Bella Addormentata». Ne ero affascinata. Tornata a casa, ho chiesto ai miei genitori di comprarmi un tutù (il costume delle ballerine), un paio di scarpette e di accendere la musica del balletto per me. Ho ballato tutti i personaggi che c'erano, e tutti gli atti. E' stato proprio così. Da quel momento hanno capito che, probabilmente, il balletto è cosa mia… Così ho iniziato a ballare. Tutti gli insegnanti che venivano qui in Italia sono venuti da noi. La grande Plissietskaya, Ulanova, anche Nureyev è venuto. Abbiamo studiato insieme quando lui poteva, dove riuscivamo ad incontrarci. Lui amava la mia famiglia e amava molto mia nonna, forse perché gli ricordava sua madre. A proposito, nonna Natalia era un soprano lirico di coloratura unico. Un talento e voce da Dio. Anche la Callas, quando si sono incontrate, le disse: «signora, lei è felice, perché ha una voce unica ma ha anche una famiglia. Io sono estremamente sola».

А что Вам запомнилось в России больше всего? Где Вы жили в Северной столице?
Помню то, что в магазинах ничего не было. Очереди, люди с талончиками стоят, и всё такое мрачное, серое. А ­где-то через два года появился первый супермаркет. И я так радовалась, что смогу теперь купить йогурт… Такие простые, но имеющие важное значение. Коллеги меня принимали радушно, как свою. Хотя знали, что я итальянка. И это была вся моя жизнь. Первый год я жила у родственников, и это было так типично, как по Достоевскому. Я спала на матрасе, почти на полу. У меня не было шкафа и я устроила его из чемодана. Чтобы принять ванну, я была вынуждена греть воду на плите. Поэтому, когда ­кто-то даёт мне уроки жизни, как понимаете, у меня есть ответ. А позже я жила в том же доме на чердаке у Собчака, там часто бывала Ксения, которой было в то время 11 лет… Параллельно, живя в России, я получала итальянское образование. В тот же период передо мной встал выбор — станцевать Жизель в Мариинке, о которой я всегда мечтала или сдавать экзамены в Италии. Я много готовилась и репетировала. Когда я готовила партию Жизель, ко мне прилетела Уланова. В её доме — не знаю, сохранилось ли там все в первоначальном виде — была лишь одна фотография балерины, — и это была моя фотография в русском танце.
И что в итоге выбрали?
Сдавать экзамены в Италии. К сожалению, может быть. Потому что я больше не вернулась в Россию. И постепенно забросила балет. Я начала играть концерты на фортепиано, а позже играть в театре и кино (што делаю и сейчас). Я даже рисовала: написала две иконы. Почему? Мы же все православные: Мама, бабушка и сестра. Папа только католик. Но он выстаивает все наши русские службы. И он ходит на все наши праздники!

Cosa ricorda Lei di più della Russia? Dove ha vissuto a San Pietroburgo, la «capitale del Nord»?
Mi ricordo che non c'era niente nei negozi. Le persone in fila con i coupon in mano e tutto era così cupo. Grigio. Circa due anni dopo è stato aperto il primo supermercato… Ero così felice che potevo comprare lo yogurt, mangiarlo! Cose semplici, ma nello stesso tempo importanti. Le mie colleghe mi consideravano una di loro, nonostante sapessero che ero italiana. Era questa la mia vita. Il primo anno ho vissuto dai miei parenti, tipicamente alla «Dostoevskij». Dormivo su un materasso, per terra. Non avevo un armadio e i miei cassetti erano la mia valigia. Non c'era nemmeno la vasca da bagno, o meglio c'era, ma era molto arrugginita. Dovevo riscaldare l'acqua per farmi un bagno… Dunque quando qualcuno mi dà lezioni di vita capite che ho una bella risposta pronta! Dopodichè ho vissuto nella stessa casa di Sobchak, che gentilmente mi offerse di stare nel loro studiolo, dove stava spesso la figlia Ksenija (Sobchak) che aveva 11 anni. Vivevo in Russia ma comunque dovevo finire gli studi dell'istruzione italiana. Ho dovuto fare una scelta difficile: ballare Giselle al teatro Mariinsky, che avevo sempre sognato, o sostenere gli esami in Italia… nello stesso periodo…Nel frattempo, continuavo a fare le prove con la grande Ulanova che venne appositamente per prepararmi. In casa sua — non so se è conservata tutto ancora come era nella casa museo — c'era solo una fotografia di un'altra ballerina — ed era la mia mentre danzavo la ''danza russa''
E alla fine cosa ha scelto?
Ho scelto di fare gli esami in Italia. Sfortunatamente, o forse no. Non sono più tornata in Russia e così ho rinunciato piano piano alla danza. Ho continuato a suonare concerti al pianoforte e a recitare in teatro e cinema (cosa che tutt'ora faccio). Ho persino dipinto due icone. Se mi chiede «come mai», Le rispondo che in famiglia siamo ortodosse. Mia madre, mia nonna, mia sorella ed io. Mentre nostro padre è cattolico, ma partecipa a tutte le nostre messe di festività. E noi andiamo alle sue.

Чем занимается Ваш муж Роман Люлькин?
— Он — оперный певец, бас. Закончил МХАТ, получил актёрское образование, работал в Мариинке. Но мы познакомились с ним не в России. Мы встретились только в 2016‑м в Неаполе. Он пел, а я представляла наши вина на этом мероприятии. Потом мы разъехались и встретились снова.
Расскажите про ваши вина. Ведь о них писал ещё Данте.
Мы производим много разных вин, как красных, так и белых, граппу и десертные вина. Но Верначча — это самый исторический cорт винограда, который произрастает менее чем на 800 гектарах в Сан Джемильяно еще с XIII века. И это первое итальянское вино, которое получило знак DOC (Denominazione di Origine Controllata) ещё в 1966 году. Категория DOC означает, что оно стало первым в стране контролируемым регионом. В 1993 удостоилось уже знака DOCG (Denominazione di Origine Controllata e Garantita), и это уже высшая категория в классификации итальянских вин, гарантирующая географическое происхождение и метод производства вина. Наше вино Вернача является самым исторически важным вином Тосканы. Оно как закупоренное в бутылке лето и итальянские каникулы. Наш город — Сан-­Джиминьяно, расположен в Тоскане, рядом с Флоренцией. Из-за башен его еще называют «средневековый Манхэттен». Кстати, башня нашего имения появилась через шесть лет после крещения Руси. И вино производилось там уже в XIII веке. То самое — Верначча. И это единственное вино, которое тогда было — еще до кьянти! В палаццо Веккио во Флоренции есть даже фреска, где изображено Верначча. И Данте, и Бокаччо, и Микеланджело — его упоминали. А ещё нашим врагам Медичи оно очень нравилось.

Di cosa si occupa Suo marito Roman Lyulkin?
Lui è un cantante lirico, è un basso. Si è laureato al Moscow Art Theatre, dove ha studiato recitazione e ha lavorato al Mariinsky Theatre. Ma noi ci siamo incontrati nel 20016 a Napoli dove lui cantava mentre io presentavo i nostri vini ad un evento. Poi siamo partiti e ci siamo incontrati di nuovo e poi, in seguito, ci siamo sposati.
Ci racconti dei suoi vini. Dopotutto anche Dante ha parlato della Vernaccia.
Produciamo tantissimi vini diversi, sia rossi che bianchi, grappa e vin santo. La Vernaccia di San Gimignano è il vitigno più storico che cresce su circa di 800 ettari ed è documentato già sin dal XIII secolo. E' il primo vino italiano che ha ottenuto il marchio DOC (Denominazione di Origine Controllata) nel 1966. Nel 1993 è stato il primo bianco toscano ad ottenere il marchio DOCG (Denominazione di Origine Controllata e Garantita), che è la categoria più alta nella classificazione dei vini italiani, a garanzia della provenienza geografica e del metodo di produzione. La Vernaccia è considerata uno dei più antichi vini. È come 'l'estate e le vacanze italiane intrappolate in una bottiglia'…La città di San Gimignano, situata in Toscana, vicino a Firenze, causa delle torri è anche chiamata la «Manhattan del Medioevo». A proposito, la torre della nostra tenuta di Cusona è apparsa nel 994, sei anni dopo il Battesimo della Santa Russia. E vi si produceva vino già nel XIII secolo. Lo stesso vino Vernaccia che c'era allora prima del Chianti! A Palazzo Vecchio a Firenze c'è persino un affresco raffigurante la Vernaccia. Lo citano nelle sue opere Dante, Boccaccio e Michelangelo e molti altri. …E i nostri nemici Medici lo adulavano…

Врагам?
У нас дома в одном зале висит несколько портретов Медичи. И это маленькая месть. Потому что их уже нет, а мы — есть! Их род закончился. Медичи, будучи врагами тем не менее покупали наши вина. В том числе Римскому Папе в подарок. Наше имение Cusona, где все производятся все наши вина, можно посетить и в том числе продегустировать вина, посмотреть музей и поохотиться на трюфель. Мона Лиза там тоже вероятно была. Это вообще отдельная история. Известная как Донна Лиза Герардини дель Джокондо — знатная флорентийка, изображенная на знаменитой картине Леонардо да Винчи. И Леонардо, скорее всего, рисовал её дважды, — второй портрет был в нашей коллекции, но, к сожалению, был продан в конце 19 века.

I vostri nemici?
A casa abbiamo qualche ritratto dei Medici. E questa è una piccola vendetta perché il loro ramo principale si è istinto… e noi ci siamo ancora… Tra l'latro la nostra tenuta Cusona, dove viene prodotto il nostro vino, può essere visitata, si possono visitare le cantine, il museo, degustare i vini e fare la caccia al tartufo bianco. Qui c'è stata probabolmente anche la Monna Lisa. Questa è tutta un'altra storia. Nel famoso dipinto di Leonardo da Vinci è raffigurata una nobildonna fiorentina, conosciuta come Donna Lisa Gherardini del Giocondo. E molto probabilmente Leonardo la dipinse due volte: il secondo ritratto era nella nostra collezione, ma sfortunatamente è stato venduto nel XIX secolo.

А как на вас сказалась пандемия?
Тяжело. Эта ситуация осложнила развитие нашего бизнеса. Работа гидов, экскурсий, туров приостановилась. Но мы стараемся не унывать и идем вперед. Все вообще думают, что если у тебя все есть, в особенности титул — то всё легко даётся. Но порой нам нужно работать, больше чем другим, чтобы доказать, что все не так просто. Сестра Ирина сейчас возглавляет консорциум Верначча, который в 70х годах создал наш отец. Я и она заняты заботами о поместье, экспортом вина, в том числе в Россию. Последние же два года, когда жизнь в мире по понятной причине затормозилась, я больше посвящаю себя воспитанию дочери. К счастью, стали открываться театры, и я снова могу играть и участвовать в новых театральных спектаклях и проектах. Кроме того мы рады, что наша лимитированная эксклюзивная коллекция вин экспортируется тоже в Россию и надеемся, что наше сотрудничество с вашей страной будет только расширяться.

In che modo l'ha toccata la pandemia?
Questa situazione ha rallemtato bloccando lo sviluppo della nostra attività. Il lavoro delle guide turistiche, delle escursioni e dei tour si è fermato. Ma cerchiamo di non perderci d'animo. Tutti pensano che se hai un titolo nobiliare, hai tutto e tutto è facile. Ma a volte bisogna lavorare più duramente di altri per dimostrare che le cose non sono così semplici e nulla è dovuto. Mia sorella Irina è ora a capo del consorzio della Vernaccia, che nostro padre ha creato negli anni '70.. E insieme a lei siamo impegnate a curare la tenuta, esportando vino, anche in Russia. Negli ultimi due anni, quando la vita nel mondo, per ovvi motivi è rallentata, mi sono dedicata di più alla crescita e all'educazione di mia figlia. Siamo lieti che la nostra collezione limitata di vini sia importata anche in Russia e speriamo che la nostra cooperazione continui e cresca per molto tempo ancora.